Как всегда по воскресеньям Лаванда дрыхла в своей великолепной розовой кровати, как у принцессы, размазывая слюну по подушке. И никто, и ничто в это отвратительное промозглое утро не могло выгнать ее из дома. Собаки были отправлены к Маклаггену за его отвратительное поведение. От вида мопсов у Кормака обычно начинался нервный тик, так что, по мнению Лаванды, это было справедливым наказанием для зарвавшегося мерзавца-блондина. Вряд ли, конечно, это поможет вылечить манию величия, но хоть свободное и спокойное воскресенье обеспечит.
Будильник заорал так, что Лаванда подпрыгнула на кровати и чуть не свалилась на пол. Она хотела громко заорать "Какого обвислого Мерлина?!", но вспомнила, что сегодня у нее встреча с Джинни, а значит не время устраивать истерики и бить технику - пора собираться и бежать. Собиралась Лав долго и вдумчиво, впрочем, как и всегда. Когда это сиятельная  Браунша появлялась на людях в неподобающем виде? Журналисты, знаете ли, как зло - не дремлют, а видеть свои жуткие фото на первых полосах газет никому не хочется.
Конечно, она немного опоздала, Браун всегда опаздывала, даже если начинала собираться за пять часов до встречи. Это такое проклятие, знаете ли, нельзя быть совершенной во всем.
- Эй, Джинни, - Лаванда радостно помахала Уизли рукой. - Ооо, ну а как иначе! Если не сиять хотя бы один денечек, такие слухи поползут, такие слухи! Лучше бы тебе и не знать. Ты тоже выглядишь чудно. Но, конечно, новые шмотки никогда еще никому не мешали. Пойдем, подруга, добавим шика и блеска твоему образу. Сделаем так, что на этой вечеринке ты будешь почти самой сиятельной. Почти, потому что самой сиятельной буду я, ты уж не обижайся.
На этой ноте Лав-Лав схватила Джинни за руку и потащила в ближайший приличный магазин.
- Тааак! Начнем отсюда, а дальше видно будет, где мы с тобой закончим. Эй, девушка, добрый день! - От крика Лаванды девушка-консультант подпрыгнула. - Давайте показывайте нам, что у вас тут есть.

Отредактировано Lavender Brown (24 июля, 2016г. 21:58)

- Что, подруга, не хочешь быть совсем уж яркой? Уверена, у Поттера от такого наряда челюсть точно отпадет, и искать он ее под столами будет долго! - Браун захохотала в голос, представив себе такую картину. - Но, конечно, здоровье нашего героя надо беречь, герой без челюсти так себе будет смотреться. Опять же интервью в таком виде тяжеловато раздавать. Зато все журналисты будут мои!
Лаванда практически зарылась во всю эту гору мантий, пытаясь найти что-нибудь симпатичное и подходящее Джинни. Сама для себя она уже отшвырнула пару мантий в сторону, чтобы не потерять их во всем этом великолепии. Сама Лав-Лав яркости уж точно не боялась, наоборот, яркость - ее второе имя. А еще эпатаж, конечно. Это уже третье.
- Дела идут отлично, - жизнерадостно заявила Браунша, вытянув из горы одежды довольно милую мантию лазурного цвета. - О! Красота! Не хочешь примерить? Если туфли, сумочку и украшения подобрать, то вообще шикарно выйдет! А с книгой пока... ну, знаешь, не перерыв, но и нового пока ничего не написала. Есть пара идей, но я пока никак не могу развить их во что-нибудь приличное. Исписалась я, что ли? Черт разберешься. Думаю, что-нибудь такое более... мм.. документальное замутить, но пока материала не хватает. У тебя как жизнь? Наш очкастый товарищ еще не надел на твой пальчик кольцо с огромным бриллиантом? Кормак, зараза, вот не торопится, чтоб его тролли пожрали.

Лаванда, если честно, любила внимание, любила, чтобы ее расспрашивали то о том, то о сем, она с радостью отвечала на любые вопросы. Серьезно. Даже на самые каверзные и хитрые вопросы у нее находился бодрый ответ. Она свои двадцать восемь (о, мой Мерлин!) лет жизни зря не потратила.
- Люблю я этих гадиков, Джинни, -  Лаванда улыбнулась. - Мне кажется, что Поттер до сих пор немного теряется от их дурацких вопросов. Посылайте их ко мне, если что, я уж знаю, что с ними делать, и как их заставить краснеть и терять челюсти. Мода магглов влияет на нас больше, чем ты думаешь, Джин. А там сейчас такое в моде, что даже мне иногда становится не по себе. А это уж о многом говорит, - Лаванда, как всегда, переключалась с одной темы на другую, без всяких там словесных конструкций или чего-либо еще.
Лав-Лав была легкомысленной, этого уж никто, даже она сама, не отрицала. Она редко о чем задумывалась всерьез, предпочитала смотреть по ситуации, но ее книги (это то, что было для нее настоящей находкой в жизни) трогали ее совершенно иначе. Она переживала. Она боялась. Она тряслась за их судьбу, постоянно отслеживая, кто их купил, и что пишут про них вездесущие журналисты. Каждая книга была отдельной жизнью, которую Лав проживала, а документальщина - это что-то другое, что-то совершенно серьезное, во что лезть не так уж и просто
- Первая книга была бомбой, - задумчиво теребя подол очередной мантии, пробормотала Лаванда, - знаешь, ее не так было просто написать.Слишком много... нууууу... личного. Мне не по себе лезть во все это снова. Новый мир, конечно, и все такое, но, кто знает, как это все воспримется сейчас. Кто знает, интересует ли людей наша жизнь, жизнь пушистых, жизнь волков, зверей, в это время. Люди привыкли, что все хорошо. А это откроет двери в какой-то иной мир. Пусть даже эти двери открою я. Вдруг их это напугает? Не знаю. Мне страшно, Джин. Очень и очень страшно. Только ни кому не слова. У меня все-таки образ.
Лав-Лав действительно боялась этого всего. Одно дело ироничные (и вроде как, выдуманные) романы. Другое - реальная жизнь оборотней, волков, воющих на луну каждое полнолуние. Люди любили яркую Брауншу и знали о ней многое, особенно после ее первой книги, но не ухудшит ли все выпуск новой книги на такую острую тему?
- Ох, Джин, ты такая мииилая, - протянула Браун, - но он просто идиотик. Не знаю, думает ли он больше обо мне или о себе. Это большой вопрос. По крайней мере, в Поттере ты всегда можешь быть уверена.